Третьи лица (СИ) - Страница 83

Внезапно во мраке загорелся огонь. Маленькие красно-желтые язычки пылали в кромешной тьме и медленно приближались к нему, дарили тепло и манили к себе, сыпля обещаниями и защитой. В них он видел силуэты близких, видел любимую, ради которой отдал жизнь, позволив так бесчестно себя убить, принял позор поражения. Но теперь все это в прошлом.

Бесстрастно пробежавшись взглядом по пламени, он лишь пошевелил пальцем, и оно с шипением исчезло.

Тьма вокруг него сгустилась, она казалась осязаемой, поддерживала, дарила покой. И учила. Учила, что все вокруг лгут, а лгуны не достойны доверия, не достойны жизни. Она учила его, как выживать, как наказывать, как убивать. Бесстрастно, холодно, расчетливо и наверняка. Тьма старше света, тьма старше богов, тьма старше людей, тьма старше жизни. Без тьмы нет огня, без тьмы нет добра, без тьмы нет любви и чувств, но сама тьма чиста и бесстрастна - она идеальна. Тьма есть власть, дающая свободу.

- Том! – звонкий женский голос всколыхнул потоки непроглядного мрака.

Он медленно поднял голову. Перед ним стояла она – первая из лжецов и предателей.

- Том, - ее лицо выражало искреннюю боль и сострадание, но он не верил. – Сын мой, ты должен вернуться, слышишь? Вернись к нам!

Он развернулся и зашагал прочь.

- Мы все в беде, сынок! – продолжала кричать ничего не значащий голос. – Ты единственный, кто может нас спасти. Ты должен вернуться, иначе мы все погибнем!

Он остановился. Сделал вид, что задумался, слегка повернул голову.

- Мне плевать, - тихо сказал он и послал Теней ее убить. Никто не смеет нарушать его покой.

Послышался вскрик, гогот голодных Теней стих, и он почуял, что их не стало. Покачал головой. Вечно все приходится делать самому.

- Том! Это я, слышишь? Я, Альма! Слышишь? И я не верю, что это говоришь ты! Избавься от них, избавься от их влияния и вернись. Ты не останешься здесь, не сейчас, ты обязан вернуться. Это твой долг! И это говорю я, твоя мать. Подчинись моей воле, немедленно!

- Глупая ведьма, - так же холодно ответил он, не поддаваясь эмоциям. – Здесь ты не имеешь власти. Здесь же и умрешь.

Он вытянул вперед руку, в ней мгновенно вырос длинный тонкий посох с закрученным в бараний рог концом. Посох полностью обуглился, древесина крошилась под пальцами, а голоса все шептали, что он должен с ним расстаться, но он не хотел. Нечто внутри него, что он считал слабостью, удерживало его, не давала посоху распасться. Из-за него он медлил, не решался.

- Том, это я, - спокойнее заявила светловолосая ведьма. – Все будет хорошо, я тебя отсюда вытащу, хорошо? И больше ничего, больше не буду донимать тебя обязанностями, долгом. Все будет так, как ты хочешь. Я люблю тебя, сынок, и я знаю, что ты меня любишь. Так обними меня, и мы уйдем отсюда, вернемся на свет.

Он передернулся, сомнения мгновенно отпали. Тьма – вот где его место, вот где его по-настоящему любят и оберегают. Он ринулся вперед, занес над головой посох и с выдохом опустил его на голову ведьме. Та вскрикнула, ее череп треснул, брызнула кровь, а затем тело просто растворилось во мраке.

Он задумчиво посмотрел на свою руку, сжимающую негодный посох. Прочь! Хватит с него незваных посетителей. Нечто внутри него, та частица света, что сохранилась в нем даже здесь, медленно растаяла, оставляя после себя пустоту, которую мгновенно заполонила клубящаяся тьма.

Он сжал пальцы в кулак - посох рассыпался в прах. Он закрыл глаза, позволил Теням подхватить себя и утонул во мраке.

Следующего, кто сюда войдет, он убьет, не задумываясь.

***

- Как такое возможно? – спросила девушка, обняв руками колени.

На ее лице отражались тени трещащего в костре огня, они же прыгали по округлым влажным стенам маленькой, но уютной пещерки, разрисованной магическими рунами для защиты.

Альма покривилась. За последние несколько часов она остыла, но Лори чуяла в воздухе ее неприязнь и даже ненависть.

- Не знаю, - ответила она. – Он всегда был другим, понимаешь? Вся его судьба, начиная с самого зачатия, была связана с кровью и болью. Сначала я желала мести, хотела воспитать из него воина, способного без угрызений совести обречь на смерти сотни, тысячи жизней, но когда настал срок… - она промолчала, смакуя во рту отпитое из фляги вино. – Я не смогла это сделать. И снова поступила неправильно, выбрав для него новую семью. Снова я позволила желанию и дальше быть свободной и одинокой восторжествовать, сделала неверный шаг, обрекла невинную семью на гибель, разрушила жизнь и ей, и ему. Но я хотела как лучше, думала, что если он будет расти… обыкновенным, то ничего не случится. Как видишь, девочка, не вышло. Он стал изгоем, люди видели в нем то зло, что досталось от меня ему в наследство. И сторонились.

Лори терпеливо слушала, не пытаясь ей противоречить. Пусть говорит, а потом выскажется и она.

- А отец – настоящий отец, - тот его вообще возненавидел. Почти восемь лет я грезила о лучшей судьбе своего сына, думала, что ему сейчас намного лучше меня, но ошиблась.

Ведьма на мгновение запнулась, на ее лице заиграли жуткие тени.

- Когда я все узнала, поспешила обратно. Не знаю, куда делась та ведьма, готовая ради собственной выгоды убивать детей… Не знаю. А когда вернулась, я нашла его, - Альма стиснула зубы и положила голову на колени, на ее щеках блестели слезы. – Ты не поймешь. Но я видела в нем себя. Мой сын, моя гордость… Проклятье и счастье, которое я бросила на произвол судьбы. Я должна была быть с ним рядом, должна была смотреть, как он растет, как становится мужчиной. Должна была стать матерью, но лишь взирала со стороны и помогала, чем могла, не в силах раскрыть правду. И вот он ушел. Я приняла, хотела открыться. Подумала, может быть, все? Может, хватит с меня лжи? Я хочу быть его матерью, хочу ощутить, как он меня обнимает, как зовет, как любит… - она сглотнула, а девушка показалось, что и тихо всхлипнула. – Но я понимала, что он возненавидит меня и промолчала. Снова совершила глупость. Его кровь пробудилась намного раньше, чем я рассчитывала. В первый раз он чуть умер с мечом в груди, предназначенный ему по праву наследования, и выжил, доказав свое происхождение. Тогда-то он и узнал обо мне все, однако это повлекло за собой последствия: не в силах выдержать той мощи, что кипела в его теле, то начало разрушаться. И снова смерть его отпустила, тогда, при сходе лавины, когда он только испробовал вкус чужой крови.