Третьи лица (СИ) - Страница 25

Я приблизился. Внутри спокойно спал младенец, тщательно укутанный в шелковые пеленки и укрытый разноцветным теплым одеялом с большим количеством разных нашивок, изображавших то ли цветочки, то ли каких-то неведанных чудовищ.

Несса?

Я в мыслях усмехнулся. В таком возрасте все дети похожи, нельзя быть уверенным на сто процентов. Итак, та ли эта ночь, когда ведьма наложила заклятье? У нее – у ведьмы, в смысле – нет шансов на ошибку, значит, прокляла она Нессу, когда та осталась без присмотра, то есть в одиночестве. Вполне подходит.

Я засмотрелся на ребенка и не заметил, как окно вдруг начало медленно открываться.

Внутрь просунулась грязная когтистая рука, покрытая струпьями. Ее пальцы вгрызлись в камень и напряглись. Следом показалась и вторая.

Я с ужасом наблюдал, как светловолосая ведьма медленно влезает внутрь, переваливаясь через подоконник, и становится грязными по колено ногами на пол, медленно выпрямляя спину.

Ее волосы, кажется, были светлыми, но превратились в грязные патлы и деревяшками свисали до плеч. Ростом ведьма была точь-в-точь как Альма, только тощая – честное слово, даже жалко смотреть! – и горбатая, совсем как чудище. Судя по всему, она не одну ночь провела в бегах, так как платье на ней порвалось и не закрывало почти ничего, а ступни до сих пор кровоточили, оставляя на полу свои красные отпечатки.

Кожа стала черной, как смоль, и походила на сухой пергамент – такая же сухая, ломкая и, к тому же, покрытая коростой. Лицо же осунулось, ярко выделялись провалы круглых злобных глаз, светящихся в полутьме ночи.

Я пригляделся. Кажется, на щеках и впрямь виднелись следы сажи, совсем как у Альмы…

Но это же не может быть она, она добрая и красивая, хоть и немного ворчливая!

Я продолжил наблюдать за ведьмой.

Тихо шипя, она принюхалась своим кривым длинным носом и неуверенно сделала шаг к колыбели. Затем еще и еще, пока вплотную не подошла к безмятежно спящей Нессе.

Казалось, она сомневается.

Ведьма осторожно протянула к малышке костлявые руки и крючковатым пальцем провела по ее лицу, оставляя на чистых белых щеках черную сажу. У меня внутри все сжалось, но я сдержался и не пытался ей помешать: в конце концов, это всего лишь воспоминание!

И тогда ведьма заговорила.

- Привет, - тихо прошептала она, и от одного этого голоса мне стало страшно до чертиков. – Как ты, моя дорогая?

Голос ведьмы вопреки моим ожиданиям был мягким, даже каким-то обычным. Вкрадчивый, он тихо шелестел, походя на шорох осенней листвы на земле, но что-то в нем все-таки было странное, потустороннее, от чего нормальный человек съежился бы в уголке и там и сидел, пока обладательница такого голоса не пройдет мимо.

- Ты уж извини, но другого выбора у меня нет.

Я малость охренел. Она что, извиняется? Ведьма, наложившая на Нессу проклятье, извиняется перед ней?

- Так уж вышло…

Сказав это, она положила когтистую руку на низ живота, который немного выпирал вперед. Раньше я думал, что она объелась белок или напилась крови (ну, чего они там с голодухи делают?), но теперь до меня дошла ужасная правда…

Ведьма была беременна!

Я сплюнул. Альма как-то рассказывала, что женщины шабаша используют мужчин, чтобы заполучить наследниц, если кто-то из них погибнет, но такая? Да она же настоящее лесное страшилище, только издалека похожее на женщину! И то если глядеть боком и через увеличительное стекло.

- Я возьму у тебя все, что мне нужно. Мое проклятье испортит тебе жизнь, но поверь мне, другого пути у меня нет. Только ты одна сможешь мне помочь. Мой сын должен жить, маленькая принцесса, несмотря ни на что, и только ты сможешь мне это обеспечить. Из всех детей мира, только ты…

И она зашептала свое дьявольское заклятье.

Я сконцентрировался. Что-то подсказывало мне: сейчас! Вот она, матрица заклятья. Это вовсе не формула, а обычное воспоминание, связывающее ведьму и ее жертву. Лишь один краткий миг, способный изменить все.

- …кровь от крови, плоть от плоти… - заканчивала нашептывать ведьма.

Она клыком пробила кожу на пальце и осторожно поднесла его к губам маленькой Нессы.

А затем просто развернулась и стала уходить.

Я заметался. Неужели все? Я ведь расслышал только самый конец и даже не понял, как снять проклятье! Черт!

Я судорожно пытался нашарить решение.

Тем временем ведьма закрывала за собой окно, но ее голова все еще оставалась видна. Внезапно она сверкнула глазами и посмотрела прямо на меня…

Я не мог поверить в происходящее. Нет, этого просто не может быть. Не должно быть! Но факт оставался фактом, и я не мог не верить в истину. Все вокруг – воспоминания младенца, а воспоминания не лгут.

Ведьмой была Альма. Да, изуродованная, да, не похожая на себя, но это была она. Я узнал ее глаза, лицо, родинки на щеках, которые выглядели точь-в-точь как разводы печной сажи. Это была она…

Я опешил. Черт, что тут творится? И она – беременна?

Я хорошо ее знал, она просто не могла обидеть ни в чем не повинную девочку. Не могла быть… такой. Нет, нет, нет!

Я готов был закричать, но даже этого не мог сделать.

Образ Альмы, которую я знал больше семи лет, которой верил и доверял во всем, в одно мгновение разрушился, и с ним будто ушла часть моей собственной жизни.

Я влепил себе мысленную оплеуху и заставил поторопиться. Не время медлить! В конце концов, еще ничего не ясно! Я сконцентрировался на злобной уродливой ведьме и закрыл глаза.

ГЛАВА 3. ПЕРЕВАЛ НЬОРДА